Катя Десницкая, принцесса Сиама

Зачастую читая всяческие исторические зарисовки понимаешь, что жизнь —- самый талантливый сценарист. Такого закрученного и необычного сюжета не в каждом фильме или книге встретишь. Вот один из примеров.

Они познакомились в светском салоне богатой вдовы Е. И. Храповицкой – милая девушка Катя Десницкая и Чакрабон, второй сын сиамского короля.

А начиналось все так …-

Летом 1897 года король Сиама, нынешнего Таиланда, совершая путешествие по Европе, прибыл в Санкт-Петербург. Здесь его радушно принял Николай II. Ауди­енция была лишена официальной холодности. Русский царь с удовольствием вспоминал, как, будучи ещё наслед­ником, гостил в Сиаме. Путешествие по странам Востока вышло далеко не безоблачным, но Бангкок тогда ничем не омрачил настроение будущего монарха.

И сейчас в дружеской беседе, желая подчеркнуть свое расположение, Николай II предложил высокому гостю на­править одного из сыновей на учёбу в Петербург.

Выбор короля пал на второго сына от любимой жены королевы Саовабхи. Весной юный принц Чакрабон при­был на берега Невы. Он был зачислен в императорский Пажеский корпус, где учились исключительно сыновья российской дворянской элиты. Обучение здесь было по­ставлено на широкую ногу. Юноши не только получали солидную военную подготовку, но и выходили из корпуса высокообразованными и отлично воспитанными людьми.

Сиамский принц соединял способность с прилежанием. Блестяще окончив Пажеский корпус, из которого вышел гвардейским гусаром, Чакрабон продолжил учебу в Ака­демии Генерального штаба и получил звание полковника русской армии.

Принц Чакрабон

 -

Жизнь сиамского принца-гусара ничем не отличалась от жизни петербургской «золотой молодежи». Балы, танцы, маскарады, театральные премьеры. Он с азартом принимал участие в весёлой кутерьме богатых жи­телей столицы. Лишь по воскресеньям Чакрабон отлучался в посольство Сиама. Оно, кстати, располагалось совсем неподалёку от Зимнего дворца, где принц, вверенный по­печению царской семьи, имел свои апартаменты.

В 1905 году на одной из молодёжных вечеринок принц встретил рыжеволосую девушку, которая произвела на него неизгладимое впечатление. Ни о ком и ни о чём с той поры наследник сиамского престола уже не мог думать: то была первая любовь, буквально сбившая с ног смуглолице­го гусара русской императорской гвардии.

 -

Екатерина Десницкая

 -

Родилась будущая сиамская принцесса в 1886 году в Луцке, в семье судьи И. С. Десницкого. Отец ее скончался, когда девочке было два года, оставив родным весьма скудные средства. Мать вместе с детьми переехала поближе к родственникам, в Киев, но в 1904-м умерла и она. Из близких у Кати остался старший брат Иван, учившийся в Петербургском университете и готовивший себя к дипломатической карьере. Чуть позже он станет секретарем российского посольства в Пекине…

В отличие от Чакрабона Катя Десницкая оказалась в Петербурге не от жизненных щедрот. Её отец, главный судья в Луцке, умер, когда девочка была совсем маленькой. Мать вместе с Катиным братом Иваном переехала поближе к родственникам, в Киев. Но скоро умерла и она.

 -

Родители Екатерины: Мария Михайловна Хижнякова и Иван Степанович Десницкий

 -

Брат и сестра заняли немного денег у своего дяди и перебрались в Петербург, надеясь пристроиться в столице. Но время было тревожное — шла русско-японская война. Катя, окончив курсы медсестёр, решила ехать на фронт.

 -

 -

Встреча с настоящим, хоть и сиамским принцем не остави­ла, видимо, её равнодушной. Но ехать — так ехать. На фронте Катя ухаживала за ранеными, зная, что, воротясь после дежурства в свою комнату, обязательно найдёт оче­редное любовное послание от безутешного выпускника Академии Генштаба.

Чакрабон засыпал девушку телеграммами и письмами, пока она находилась в действующей маньчжурской армии, и даже подал прошение об отправке на русско-японский фронт.

Принц писал просто, наивно, ис­кренне: «Мне никто не нужен, кроме тебя. Если бы ты была со мной, всё было бы прекрасно и ничто не могло бы омрачить моего счастья». Катя читала, и изящная фигура тоскующего принца вставала перед её глазами. В своих письмах к нему она называла его по-сиамски «Лек», что значит «малень­кий». Разлука доказала ей, что принц вошёл в её жизнь нешуточно. Лек же только ждал возвращения Кати с фрон­та, чтобы окончательно соединить их судьбы.

 -

 -

Чакрабон вполне отдавал себе отчёт, что решение женить­ся на Кате сулит ему большие семейные осложнения. Ведь он бросил вызов многовековой традиции.
В сиамской королевской династии было принято брать себе жён из большой и разветвлённой родни. Он же при­ближал к трону неродовитую иностранку. Кроме того, сиам­ские владыки имели ровно столько жён, сколько им было угодно. Сам принц был сороковым ребёнком своего отца. Брак же с Катей, само собой, мог быть только моногамным. Но кто в пору отчаянной молодой влюблённости может представить кого-то другого на месте своей избранницы?

Принц исповедовал буддизм, Катя была православной. Это весьма существенное препятствие принц устранил с той решимостью, на которую толкает искренняя нерассуждающая страсть: если Кате угодно, он сделает всё, чтобы согласно её вере их брак оказался законным, вечным, скреплённым Господней милостью.

 -

 -

В Петербург Десницкая возвратилась, имея три боевые награды, в том числе Георгиевский крест. Чакрабон, которому предстояло скорое возвращение в Бангкок, сделал ей формальное предложение.

Выйдя из Академии Генерального штаба русским полковником, принц перед возвращением на родину нанес прощальный визит августейшей семье. Николай II вручил ему высший орден России – Св. Андрея Первозванного. Сиамский гусар в полковничьей форме ничего не сказал государю о том, что, помимо русского воспитания и образования, увозит с собой и русскую невесту. Вне сомнений, царь бы спросил: знает ли об этом отец? А поскольку ответ был бы отрицательным, русские власти имели достаточно оснований закрыть выезд для Кати.

Их бракосочетание состоялось в Константинополе, где молодые обвенчались в одной из православных церквей (принц, прежде исповедовавший буддизм, принял православие). Так осиротевшая, без средств и связей простая девушка оказалась женой принца, да еще именно того, на которого король Сиама, всю жизнь крайне недоверчиво относившийся к иностранцам, возлагал большие государственные надежды…

Сиам (нынешний Таиланд) оставался в Азии единственной страной, избежавшей колониального порабощения. Единовластно правивший отец Чакрабона обладал широким кругозором. Он прекрасно понимал, что можно и чего не следует ждать от Запада. Этого выдающегося политика тайцы, знакомые с русской историей, сравнивали с нашим Петром I. Понимая национальные проблемы, решить которые невозможно без всестороннего образования, он послал сыновей учиться в лучшие учебные заведения Европы и вел с ними обширную переписку. В частности, Чакрабон постоянно информировал отца об обстановке в Восточной Европе, о русской дальневосточной политике.

 -

Семья Чакрабона: Рама V и Саовабха с сыновьями

 -

Замужество Катюши Десницкой вовсе не было браком по расчету. Вот отрывок из ее письма к брату от 10 сентября 1906 года:

«Дорогой Ваня… Если бы ты знал, что это за прекрасная, честная, добрая личность. Конечно, многие, говоря о моем замужестве, упоминают только о богатстве и роскоши, а о счастии молчат, но я скажу, что больше любить, понимать и уважать друг друга невозможно, и никому не желаю лучшей семейной жизни. Так люблю его, как даже и не думала».

Медовый месяц молодые провели на Ниле. Чтобы подготовить почву для появления Катюши перед родителями, принц отправился в Бангкок один. За три недели, что она провела в Сингапуре, Чакрабон не вылезал из торжеств и громоздких церемоний по случаю возвращения. Шли дни, но принц не решался заговорить с родителями о своей женитьбе.

В Бангкоке у монарха имелось три официальных жены, первая из которых, мать Чакрабона, считалась в европейском смысле королевой. Чакрабон стал первым в королевской семье, напрочь отказавшимся от традиции многоженства… Впрочем, хватило его не надолго.

Читая письма Екатерины Ивановны к Чакрабону, отправляемые в Бангкок из Сингапура, а также брату Ивану и Храповицкой, удивляешься мужеству этой молодой женщины. А ведь не представлять всей сложности своего положения она не могла. Даже ее спутница, русская жена сиамского адъютанта Чакрабона, в Сингапуре начала относиться к ней как к забаве и прихоти принца, чуть ли не наложнице.

Англоязычная пресса Бангкока уже выболтала, что по дороге домой принц спрятал в британской колонии «новоиспеченную мадам На Питсанулок». Чакрабону пришлось многое выдержать – прежде всего неприкрытый гнев королевы-матери. Он был лишен содержания, полагающегося принцам, и отец король не разговаривал с ним. За исключением горстки испытанных друзей и старшего брата многие поспешили отойти в сторону от опального принца. Он же получил не очень высокий пост начальника военного училища, совершенно не соответствовавший ни его знаниям и офицерскому опыту, ни блестящим способностям. Приехавшая из Сингапура Екатерина Ивановна поселилась во дворце Парускаван, где жила с супругом счастливо и мирно, но одиноко.

Однако постепенно лед таял… Молодая русская женщина проявляла такт, терпение и подлинную мудрость, о которых немного погодя с восхищением будут говорить Чакрабону и родители, и братья. Однажды наступил день, когда королева-мать прислала во дворец Парускаван несколько комплектов тайской женской одежды. Это было признание снохи… Екатерина Ивановна к тому времени свободно говорила по-тайски, овладела английским – в гимназии и училище она изучала французский и немецкий. Выбор сына, судя по многим признакам – новым правительственным назначениям и специальным поручениям представлять монарха в различных обстоятельствах, – был наконец-то полностью одобрен.

На одной из фотографий повзрослевшая Катюша Чакрабон-Десницкая, уже убравшая свои знаменитые косы в высокую «дамскую» причёску, изображена с очарователь­ным малышом в белом мундирчике с погонами.

 -

 -

«Я родил­ся 28 марта 1908 года, в субботу, в 11.58 вечера. Точное время известно потому, что отец весьма тревожился, что я появлюсь на свет в воскресенье. Он, как и его брат Вачиравут, родился в субботу, поэтому оба этой цепочке сов­падений придавали некоторое значение. Отец следил по часам. Я весьма доволен, что мой первый поступок на этой земле не расстроил его».

Так вспоминал о своём появлении на свет Чула Ча­крабон, что значит «Чакрабон-младший», — сын Кати и Лека. Кто был совершенно без ума от радости, так это королева Саовабха: родился её первый и единственный внук. Чула, вспоминая безудержную бабушкину любовь, признавался, что стал «самым великим её фаворитом».

 -

 -

Бабка-королева полностью сосредоточилась на внуке, не желая принимать во внимание его родителей. Каждый день она должна была видеть мальчика, а когда тот под­рос, брала его на ночь в свою спальню.

Король же оказался крепким орешком. Чуле исполни­лось два года, когда тот впервые пожелал познакомиться с любимчиком королевы Саовабхи. Свидание превзошло все ожидания. Король растаял. «Сегодня видел своего вну­ка… — говорил он жене, стараясь скрыть волнение. — Я его сразу полюбил, в конце концов он же моя плоть и кровь и внешне совсем не похож на европейца».

Король отнял у себя много счастливых мгновений, по­тому что, едва познакомившись с внуком и ни разу не увидев своей русской невестки, вскоре умер. На престол взошёл старший брат Лека Вачиравут, который официаль­но признал Катю супругой Лека, а Чулу — королевским принцем. Кроме того, воцарение неженатого бездетного брата давало Леку надежду на трон. Екатерина же Ива­новна в этом случае становилась повелительницей Сиама…

 -

Принц Чула Чакрабон на «Кадиллаке».
1916 год.

 -

Безусловно, рождение Чулы, официальное признание брака принца вдохнули в семейную жизнь супругов новую струю. Екатерина Ивановна заняла заметное положение в столичном обществе. Её дворец Парускаван как бы соеди­нил традиции Европы и Азии. Еду здесь готовили русские и сиамские повара. По желанию любимой жены Лек обо­рудовал дворец техническими новинками того времени. Он широко принимал гостей, да супруги и сами не засижи­вались дома.

В 1911 году они совершили путешествие по Европе, их радушно встретили в Петербурге. Катя побы­вала в Киеве, где получила полное прощение от своего единственного дяди, не одобрявшего экстравагантного бра­ка с восточным чужестранцем. Эти радостные киевские дни дали Екатерине Ивановне почувствовать то, что она старалась заглушить в себе: нет, Сиам не мог заменить ей родины, а роскошь Парускавана давила своей вычурно­стью и пышностью. По сути, заплети она свои волосы в две рыжие, сводившие с ума гимназистов косы и погляди на себя в зеркало, она бы подумала, что её «сиамский ро­ман» лишь сон.

 -

Екатерина с сыном

 -

Даже организм Екатерины Ивановны от­торгал новую родину. Записные книжки Лека спустя семь лет после брака начинают полниться пометками о нездоро­вье жены. Порой это вызывает его досаду: жена укло­няется от путешествий, развлечений, её словно тяготит об­раз жизни, который вполне устраивает его. Стоило жене сиамского принца покинуть Киев, где все её помнили как Катюшу Десницкую, как в городе родилась легенда.

Константин Паустовский, хранивший в сердце прелест­ный облик синеглазой девушки, в своей повести «Далёкие годы» спустя почти полвека писал: «Придворные ненавиде­ли королеву-иностранку. Её существование нарушало традиции сиамского двора… Они решили отравить королеву, по­правшую древние привычки народа. В пищу королеве нача­ли постепенно подсыпать истёртое в тончайший порошок стекло от разбитых электрических лампочек. Через полгода она умерла от кровотечения в кишечнике. На могиле её король поставил памятник. Высокий слон из чёрного мрамора с золотой короной на голове стоял, печально опустив хобот, в густой траве, доходившей ему до колен. Под этой травой лежала Катюша Десницкая — молодая королева Сиама».

В октябре 1910 года скончался отец король, правивший Сиамом сорок два года. Престол перешел к старшему брату Чакрабона, а сам Чакрабон стал наследником.

В следующем году принц с супругой совершили поездку по Транссибирской железнодорожной магистрали до Петербурга. Пока муж занимался делами, в том числе переговорами с Николаем II, Екатерина Ивановна посетила родных в Киеве. Здесь она получила полное прощение от единственного дяди, не одобрявшего экстравагантного брака с чужестранцем. И наконец поняла: Сиам и роскошный Парускаван не заменят ей родины. Пожалуй, на этом и закончилась счастливая пора в ее жизни… Позже она предприняла еще одно путешествие в Киев, но уже одна.

Известие о Февральской революции было воспринято в Бангкоке неоднозначно. Разговоры о России становились для Екатерины Ивановны все более гнетущими: ее терзали мысли о судьбе близких. Никакой достоверной информации и после Октября в Бангкок не поступало.

Принц Чула Чакрабон, ставший впоследствии литератором и ученым-историком, автором обширного эссе о Екатерине II, писал в своих воспоминаниях:

«Здоровье матери ухудшалось, она находилась почти что в сломленном состоянии. В обычных обстоятельствах родители предприняли бы очередное путешествие в Европу, но – шла война. Поэтому отец предложил маме отправиться в Японию и Канаду, и она выехала в начале 1918 года».

Почему мать находилась «в сломленном состоянии», принц умалчивает…

Екатерине Ивановне не было суждено стать королевой Сиама. Но злодеи придворные и битые электрические лампочки были тут ни при чём. То чувство, которое преж­де наперекор всему делало Катю и Лека счастливыми, стало тускнеть и истончаться. Драматичность положения Кати усугублялась тем, что семейные нелады застали её в чужой стране, с чужим языком, без тех людей рядом, ко­торых принято называть «своими».

Самому ли принцу приглянулась принцесса Чавалит, или придворные решили, воспользовавшись моментом, «заменить» чужестранку — неизвестно.
Миф о якобы ничего не подозревающих жёнах на­верняка придуман мужчинами, сомневающимися в женской интуиции: запах измены Катя уловила со страниц писем Лека. Они догоняли её в путешествии, в которое она на сей раз отправилась одна.

Муж писал о принцессе Чава­лит как об очаровательном ребёнке. Жена же обнаружила здесь шифрограмму задетого за живое мужского сердца.

Вернувшись, Катя должна была признать: у неё по­явилась соперница. Пятнадцатилетняя принцесса Чавалит, похожая на статуэтку, грациозная и весёлая, действительно могла увлечь кого угодно. Лек, и раньше ничего не скры­вавший от жены, писал ей, что проводит время в моло­дёжной компании, где царствует Чавалит. Теперь же принц признался — он не может не видеть Чавалит. Но и Катю потерять не хочет.

Чавалит

 -

Катя набралась мужества. Она не только не старалась изолировать мужа от Чавалит, но, напротив, прилагала все усилия, чтобы девушка была у него перед глазами. Катя приглашала её в гости, они вместе отправлялись в кино, на прогулки верхом. Ей хотелось определённости. Лек дол­жен решить, кто из двух женщин нужен ему. Она, Катя, не может быть ни первой, ни второй женой, а только единственной.

«Я хочу всего-навсего сказать, что, как ни стараюсь, не могу понять твоих чувств единовременно к принцессе и ко мне. Где правда?.. Да, конечно, я тебя из­мучила в последнее время всеми этими вопросами, но и ты должен понять меня. В прошлом мы жили действительно как один человек, разделяя и мысли, и чувства друг друга. У меня разрывается сердце, как подумаю, что ты хочешь жить иначе… Думай обо мне как о больном человеке, что ты единственное его лекарство… Лек, ты так мучаешь ме­ня всем этим…»

Так писала Катя мужу, уединившись в загородном до­ме, где дожидалась решения своего будущего. Наконец, устав ждать, она вернулась в Бангкок. Здесь произошло последнее объяснение.

…Стояло лето 1919 года. Позади было двенадцать лет супружеской жизни и ещё год мучительных раздумий, после которых июньским утром Катя сама поставила точ­ку. Она исчезла из Бангкока, не попрощавшись даже с сыном. Через месяц принц Чакрабон подписал бумаги о разводе.

Несомненно, не случись революции, Катя вернулась бы в Россию. Ехать же туда сейчас было бы безумием. Она поселилась в Шанхае, где включилась в работу по оказанию помощи беженцам из Советов.

Парускаван сделался прибежищем другой хозяйки — Чавалит. Её признавали гражданской женой Лека, но брат короля отказался дать разрешение на брак. Леку пришлось пережить и потерю матери, королевы Саовабхи.

Кате пришлось вернуться в Сиам через год, на похороны Чакрапонга. Он умер от гриппа, осложнённого воспалением легких, после того как неугомонная и совершенно лишённая житейской мудрости Чавалит настояла на том, чтобы он в дождь и ветер постоял с ней вместе на палубе королевской яхты, на которой они шли в Сингапур. Чакрапонг уже был болен гриппом, у него была высокая температура, но гордость и нежелание оказаться стариком и развалиной в глазах семнадцатилетней «младшей жены» заставили его подняться с постели и выйти на палубу. Он умер на второй день после прихода в Сингапур. Ему было 37 лет..

Уже на похоронах Лека Катя поняла, что Бангкок её терпит с плохо скрываемым раздражением. Чулу, наслед­ника трона, ей не отдадут. Во дворце так и заявили: здесь есть кому о нём позаботиться. Оставив двенадцатилетнего сына в Сиаме, Катя вернулась в Шанхай. Вскоре она вы­шла замуж за американского инженера по имени Гарри Клинтон Стоун и с ним перебралась в Париж.

 -

Екатерина со вторым мужем

 -

Сын Кати так и не стал королем Сиама. После смерти отца его послали на учёбу в Англию. Там Чула пристрас­тился к мотоспорту и в конце концов стал участвовать в гонках как профессионал. Его и его русскую маму, не­смотря ни на что, соединяли чувства, в которых были и тепло, и нежность. Они постоянно переписывались. В сво­их письмах Екатерина Ивановна просила прощения у сына за его вынужденное сиротство и старалась объяснить ему, какие силы помешали им быть вместе. Об отце Чулы она вспоминала с неизменной любовью и уважением. Чула женился на англичанке Элизабет Хантер, которая родила ему единственную дочь Наризу. Когда девочка выросла, то, бывая, а иногда живя в Таиланде подолгу в загородном доме своих деда Лека и бабушки Кати, находила сундуки со старыми бу­магами. Они проливали свет на семейные предания.

 -

Нариза Чакрабон

 -

Перу Наризы принадлежит документальная повесть «Катя и принц Сиама». Композитор Овсянников создал на её основе одноимённую оперу. В этом спектакле счастливый конец – герои встречаются, чтобы уже не расставаться. В музыкальной сказке нет супружеской измены, октябрьской революции, войн и смерти – только бескорыстная любовь, разрушающая все стереотипы.

 -

Наталья Балахничева в роли Екатерины Десницкой  в балете «Катя и принц Сиама»

 -

Когда отмечалось столетие со дня установления дипломатических отношений между Россией и Таиландом, в центральной газете «Бангкок пост» появилась большая статья о принце Чакрабоне и его русской жене. Впрочем, какие книги, какие статьи могут соперничать с тем, что так мило, тонко и глубоко, так понятно для русского сердца и души написал чуть не полвека назад Константин Паустовский, вспомнив Катюшу Десницкую в городском саду заснеженного Киева.

Екатерина Десницкая умерла во Франции в 1960 году. В конце 80-х годов XX века ее внучка, принцесса Нариза Чакрабон, рожденная от англичанки, работала над книгой о необыкновенной судьбе сиамского принца и киевской гимназистки. Эта книга увидела свет в Англии…

источники

http://www.greatwomen.com.ua/2008/05/07/ekaterina-ivanovna-desnickaya/

http://she-win.ru/semua/363-katya-desnitskaya-biography

http://trinixy.ru/124966-kak-rossiyanka-ekaterina-desnickaya-stala-princessoy-siama-14-foto.html

http://www.izuminki.com/2013/01/09/katya-desnickaya-princessa-siama/

 -

Давайте я вам напомню еще немного про интересных и известных персон: вот например Как сирота из Ленинграда стала одной из богатейших женщин мира и интересные вопросы - Где похоронен Моцарт и Лучшие ли скрипки делал Страдивари?  Вот еще Непобедимый Иван и Как наполеоновский маршал стал королем Швеции