Например, пока подлодки были лишь «ныряющими» и большую часть крейсерства проводили в надводном положении, поставленный на перископе парус или его имитация служил отличным средством маскировки: издали субмарину легко было принять за маленькое рыбачье судно. Подводники получали возможность первыми опознать встреченное судно и предпринять соответствующие действия.
Именно так поступали, в частности, командиры подводных лодок Черноморского флота в годы Первой мировой войны.
А вот обстоятельства, вынудившие в апреле 1942 года поднять импровизированные паруса над советской подлодкой «Щ-421», были весьма драматическими. «Щука» подорвалась на немецкой противолодочной мине, лишилась хода и возможности погружаться. Чтобы предотвратить дрейф к вражескому побережью, из чехлов дизелей экстренно сшили парус и подняли его на перископе. Конечно, доплыть с таким движителем до базы было нереально, поэтому после подхода подлодки «К-22» и неудачной попытки буксировать аварийную «щуку», последнюю пришлось затопить. Экипаж «Щ-421» перешёл на «катюшу» и прибыл в базу без потерь.
Экипаж подводной лодки «Щ-421».
Встреча подводных лодок «К-22» и «Щ-421». Художник А. Заикин.
Следует также упомянуть об экспериментах с применением парусов на современных эсминцах, проводимых американцами перед Второй мировой войной. Определённая логика в этих опытах была: огромные просторы тихоокеанского театра заставляли рассматривать паруса и как средство экономии топлива, и как аварийный движитель. Правда, в боевых условиях использовать парусное вооружении на военных кораблях оказалось невозможным.
Американский эсминец «Tucker» под парусами, конец 1930-х гг.
Импровизированные паруса на эсминце «Somers», 1941 г.
Зато несколько советских катеров типа МО-4, базировавшихся на Тихом океане, в 1942-1943 годах по инициативе их экипажей были оснащены парусами наподобие шлюпочных. Это было вызвано тем, что установленные на катерах шумопеленгаторы «Посейдон» при работе двигателей оказались малоэффективны, а движение под парусами в режиме прослушивания резко увеличивало дальность обнаружения подводных целей. Столь оригинальную идею предложил капитан-лейтенант М.Сагуленко, а проект парусного вооружения катера разработал бывший севастопольский яхтсмен старший лейтенант Н.Полонский.
Морской охотник типа МО-4 под парусами. Художник А. Сазанов («Катера и яхты» №2 за 1986 г.).
По мнению командира экспериментально «парусного» катера капитан-лейтенанта Я.Копылова, применение парусов попутно давало еще два преимущества: делало морской охотник абсолютно незаметным для акустиков вражеской субмарины, а также позволяло экономить топливо. Правда, в 1943 году на вооружение поступили новые гидролокаторы «Тамир», эффективность работы которых уже мало зависела от шума собственных двигателей. Соответственно, надобность в парусах на морских охотниках отпала.
